Мир Гаора. Коррант. 3 книга - Татьяна Николаевна Зубачева

крутилось одно слово: всё, всё, всё… не было сил ни ругаться, ни о чем-то думать, даже страха не было, и всё ближе подступала серая непроницаемо плотная пустота.

Светило солнце, между машинами на стоянке перед Рабским Ведомством суетились воробьи и прохаживались голуби, бегали мальчишки-разносчики, визгливо предлагавшие свой товар, — ничего этого Гаор не видел и не слышал, отгороженный от мира серым коконом пустоты.

Ридург Коррант остановился у своего фургончика и оглянулся на покупку. Рыжий раб стоял перед ним, заложив руки за спину, с бледным, даже каким-то землисто-серым лицом и совершенно пустыми мёртвыми глазами. Однако… чтобы за трое суток в отстойнике довести до такого… аггел, если у парня съехала крыша, а он вовремя не заметил и расписался в получении и отсутствии претензий… вот влетел! Но… ладно, может, и отойдёт по дороге. Коррант открыл заднюю дверцу.

— Залезай.

Гаор молча полез в кузов. За ним захлопнули дверцу, и он остался в полумраке. Осторожно огляделся. Уф-ф, кажется, один. Кузов почти пустой, у левой стены несколько ящиков, закреплённых настенными ремнями, вдоль правой мешки, а посередине… как раз ему лечь и вытянуться. А свет откуда? Передняя стенка сверху до половины матерчатая, и ткань просвечивает. Уже легче. Не в полной темноте, не «ящик» все-таки. Заурчал впереди мотор, фургончик сильно дёрнуло, и Гаор, чтобы не упасть, сел на пол. Всё, поехали, вернее — он заставил себя усмехнуться, отодвигая серую пустоту, — повезли.

Ридург Коррант прислушался. Сзади было тихо. Ладно, отъехать подальше и где-нибудь на полянке выпустить раба размяться и для необходимых при покупке процедур. Вообще-то это надо было сделать прямо там, на стоянке, но парень был прямо-таки невменяемым. Ну, так смазать по морде и дать чего-то пожевать никогда не поздно, а если возникнут инциденты и парня придётся сразу ломать, лучше, чтобы без свидетелей. Ломать-то можно по-разному, иногда — Коррант усмехнулся — иногда лучше без битья. Прозвище можно оставить: просто, понятно и соответствует. К тому же больше рыжих у него в хозяйстве нет. Вообще рыжие — редкость, недаром и у Сторрама так прозывался.

Гаор сидел на дне кузова, охватив руками колени. Ну что, одежду тебе дали, полный комплект, не связали и не приковали. Цени и будь благодарен. Бывает и по-другому. Пожрать новый хозяин не дал, но и не избил. Отложил на потом, или обойдётся без этого? И не знаешь, как лучше. Ладно, пусть бьёт, морит голодом, лишь бы не лез. Гаор снял каскетку и провёл ладонью по мокрой изнутри тулье. Здорово же он труханул. Ну, так… «Дурак — возразил он сам себе — не стал бы этот тип тебя трахать прямо при лейтенанте». И тут же подумал: «А почему и нет?» Хозяин. Что хочет, то с тобой и сделает. И если без членовредительства, то Рабское Ведомство вмешиваться не станет. И всё равно, не психуй. Пока ещё ничего, кроме того лапанья, не было. И пока едем — а, похоже, сволочь самолично за рулем, шофёра в кабине видно не было — ты в безопасности. Так что не дёргайся попусту. Но как же есть хочется. Аж голова кружится. Или это от страха? Гаор осторожно лёг и вытянулся во весь рост. Места как раз хватило, свёрнутую каскетку и капюшон от куртки он подложил под голову и закрыл глаза. Нет, он ещё поборется, так просто он не дастся. Ещё посмотрим, кто кого поимеет.

Выехав из Аргата, Ридург почувствовал облегчение. Не то, чтобы он не любил городов вообще, а Аргат всё-таки — столица, но вне высоких стен с рядами безликих окон куда легче и свободнее. Всё-таки он сельский житель и останется им.

Мотор гудит ровно, хорошо отрегулирован, и рессоры хорошие — не трясёт, а покачивает. Гаор не так спал, как дремал, оставаясь настороже, но отдыхая. Вернее, стараясь отдохнуть. Как перед боем. Загадывай не загадывай, наперёд не угадаешь, но голова должна быть ясная, а оружие в исправности. Да, вот чего нет, и не будет. Хотя… рукопашный бой — единственное оружие, которое невозможно конфисковать. Так что… жаль, что на этом и так всё кончится, но сдаться нельзя. Сдаться, покорно лечь подстилкой — это себя потерять, и ты тогда не человек. Ты и сейчас не человек — ядовито возразил он сам себе вместо Ворона — ты раб. Накласть мне и на ошейник, и на клеймо. Я сам определяю, до какого предела я — человек. «Не дай себя сломать», — просил Седой. Ну, так и не дам. Понадобится, зубами грызть буду, но не дамся. Но долго как едем, и давно остановок не было, по городу так ездить негде, значит, за городом, а… стоп, ведь его не случайно капитан про Дамхар спрашивал. И потом эти их разговоры про сельскую глубинку. Так что, в Дамхар его везут? Но туда за день не доедешь, туда сутки, а то и двое, смотря по сектору. И если всю дорогу без жратвы, то будет он с голодухи как больная муха, что жужжать жужжит, а взлететь не может. Хреново.

Яркая весенняя трава, опушённые молодой листвой деревья, летящий под колеса бетон шоссе. Нет, не может быть такого, чтоб он отвалил двенадцать тысяч и пролетел. Судьба, конечно, злодейка и стерва, но не настолько. Да и все рабы из отстойника ошалелыми выходят. Достаточно вспомнить, каким он забрал оттуда Лутошку, когда возил мальца на переклёпку ошейника. Те же трое суток, а мальчишка ревел всю дорогу до дома, и Нянька потом отпаивала его своими травами. А Джадд… хотя нет, там другие… нюансы и аспекты. Но ведь и остальные, у которых только накопитель, и тоже… крыша набекрень. Сзади тихо, ни истерического плача, ни такого же истерического смеха, как заливалась Балуша, тогда трижды пришлось останавливаться, поить водой и бить по щекам. А то были местные провинциальные отстойники с теми же «патриархальными нравами», что тогда говорить про Центральный, где чудеса и высоты цивилизации, после которых боевой сержант как после мясорубки. Ага, вон как раз подходящая полянка просвечивает. Туда и свернём.

На повороте Гаора покатило по полу, а торможением бросило к передней стенке. Приехали? Хлопнула передняя дверца, открылась задняя, и он зажмурился от ударившего в глаза солнечного света.

— Вылезай, — приказал весёлый и по-хозяйски властный голос.

Гаор проморгался, встал и медленно, расправляя затёкшие мышцы, выбрался наружу.

Лесная поляна, кусты, деревья, с дороги не увидишь, фургончик загораживает… хозяин решил получить удовольствие? Ну…

— Оправка, — объяснили ему причину остановки привычной командой.

— Да, хозяин, —